Статья Александра Лапина "Какую историю нам отстаивать?"

У нас сегодня большая проблема: Запад пересматривает итоги Второй мировой войны. Россию обвиняют бог знает в чём. Пытаются нажить политический капитал. А если повезёт – ещё и экономический. Как преемники СССР, «оккупировавшего» европейские страны, мы якобы должны всё компенсировать. То есть речь идёт о переосмыслении роли Советского Союза в войне. И дальнейших событиях.

Над чем тут стоит задуматься?

Сама ситуация для нас, увы, не нова. Но давайте посмотрим на собственное отношение к истории. Не была ли она и в России лишь расходным материалом? Долгие годы её перекраивали в угоду политической целесообразности. А когда сами столкнулись с таким отношением Запада, пытаемся с воплями: «Банзай!» остановить супостатов. Чего вы, мол, всё переиначиваете?

Но, поднимая информационную волну о недопустимости фальсификации истории и умаления подвига нашего народа (а одновременно – внося такую поправку в Конституцию), давайте вспомним: мы ведь ещё в 1990‑е зачем-то принялись сами себя оплёвывать. Было, мол, всё не так, как нас учили. И войска наши совершали насилия, грабежи… И генералы погрязли в роскоши, поездами вывозили трофейное барахло…

То есть собственными руками подкапывали лавину, которая теперь несётся с горы, угрожая накрыть нашу Победу.

Поэтому, прежде чем давать отпор другим, давайте задумаемся: а знаем ли мы свою настоящую историю?

Что заставляет в этом усомниться?

Советская историография не выглядит убедительной. Мы привыкли к штампам. И профессиональные историки продолжают их тиражировать.

Я принадлежу к поколению людей, заставших в живых фронтовиков ещё довольно молодыми. Поэтому помню много рассказов людей, реально повоевавших. Хотя из тех, кто был в самой гуще событий и принял на себя главный удар, уцелела лишь малая часть, а потом ещё многие умерли от ран по госпиталям и больницам.

То, что солдаты Великой Отечественной вспоминали в бане или за выпивкой, сильно отличалось от написанного в книгах. Мой главный редактор в журнале «Автомобильный транспорт Казахстана» Василий Яковлевич Захаров, кавалер ордена Славы всех степеней, участник Парада Победы, повидавший на фронте очень многое и лишь по чьей-то оплошности не получивший звание Героя Советского Союза, давал многим фактам совсем другие оценки.

И словам фронтовиков я верю больше, чем историкам.

Поэтому хочу поднять вопросы, которые кому-то могут показаться странными. Но, не ответив на них, мы не сможем создать по-настоящему объёмную, полную картину того, что происходило. Итак, вопрос первый.

Когда же началась Вторая мировая?

Сегодня считается, что это произошло 1 сентября 1939 года. Общепринятая отправная точка – нападение гитлеровцев на Польшу. В связи с этим наши идеологические противники подняли на щит вопрос о пакте Молотова – Риббентропа. Дескать, Советский Союз сговорился с Германией – и они вместе выступили в роли агрессоров. Наши историки по старинке обороняются: мол, документ этот нужен был для того и сего.

Но саму эту позицию считаю абсолютно неправильной. Готовясь к написанию романа о Берии, я погрузился в исторические изыскания, мемуары и прочую литературу. В итоге уверен: фактически война началась годом ранее. И совсем не с упомянутого пакта, а с Мюнхенского сговора.

В подробности углубляться не буду – кому надо, почитают. Но в итоге 1 октября 1938 года немцы вступили в Судетскую область и оторвали кусок Чехословакии. Почему чехи не защищались (а проще говоря, наложили в штаны) – их проблемы. Но факт есть факт. За ним – и второй: в этот же день поляки захватили другую часть той же страны. А в ноябре венгры прибрали к рукам южные её районы.

То есть хищники поделили добычу.

В марте 1939-го немцы решили оккупировать Чехословакию окончательно. Создали там протекторат Германии. Это был первый поворот. Он стал результатом военной операции и оккупации, а не референдума. Поэтому, мне кажется, нашим историкам нужно пересмотреть свои взгляды. А Польша, участвовавшая в разделе другой страны, на втором этапе сама оказалась жертвой.

После войны мы об этом как-то «забыли». Старались дружить с государствами соцлагеря. Вроде неудобно было тыкать их носом в дерьмо. Но почему до сих пор молча принимаем утверждение, что Вторая мировая началась лишь в 1939-м? И мы первые сговорились с немцами.

Лично я не согласен!

Какой следующий миф требует развенчания?

Мы всё время говорим, что Советский Союз воевал с нацистской Германией. И эта ложь навязла в мозгах. Потому что сателлиты немцев потом стали нашими союзниками по Варшавскому договору, экономическими партнёрами. А на самом деле против нас шла армия объединённой Европы. Такие же режимы.

Например, фашистская Италия послала 200 тысяч человек. В Воронежской области, где я живу, много могут рассказать об их пребывании на нашей земле. Хотя в райцентре Россошь стоит памятник альпийским стрелкам и их регулярно туда приглашают. Продолжается та же политическая игра, что и в 1990-е: кому-то из наших руководителей хочется пристроиться к Западу. Мол, не нужно называть этих людей оккупантами. Их тоже пригнали сюда чуть ли не силой.

Но вообще-то они пришли нас убивать! И грабить!

Франко, в свою очередь, прислал из Испании «Голубую дивизию». У венгров был свой диктатор Хорти, подставивший плечо Гитлеру. Румыны, австрийцы, часть поляков и чехов… Все хороши. Даже французы отметились: мы-то обычно вспоминаем «Нормандию-Неман», но были среди них и оккупанты.

А недавно я ездил в Финляндию – там нам показали фильм о том, как их солдаты продвигались к Ленинграду.

Все хотели оторвать куски от России. То есть Гитлер, как и Наполеон, поднял на нас целый континент.

Прежде чем защищаться от западных нападок, надо раскрыть собственные глаза. Мы сами можем предъявить счёт европейским странам. И хорошо, чтобы профессиональные историки об этом напомнили.

А пока перейдём к следующему вопросу, требующему ответа.

Как оценивать личность Гитлера?

Часто его у нас выставляют недоумком. Человеком больным и недалёким. Полная чушь! Он был злым гением. Смог быстро поднять Германию с колен. Причём сделал это на людоедской теории расового превосходства.

Опирался на самые тёмные стороны человеческой души. Они существуют. И Гитлер умело их использовал.

Во-вторых, фюрер подмял Европу. С кем-то, как с Франко, договорился. Кого-то принудил. Ловко играя на страхах и противоречиях, сумел силой и хитростью направить Старый Свет против нас.

А ещё давайте уже прекратим жевать жвачку, обсуждая версии начала войны. Он обманул Сталина, каким бы подозрительным тот ни был. До последнего дня продолжал с ним общаться – слал телеграммы: мол, мы отвели войска, чтобы напасть на англосаксов. И обвёл вокруг пальца.

Вот это и есть правда, которую сегодня неудобно признать.

Что ещё мы предпочитаем умалчивать?

В начале войны Советский Союз подвела административная система. И идеологические штампы: воевать будем на чужой земле! Малой кровью! Разгромим врага могучим ударом! С первых дней пролетариат всех стран встанет за нас стеной! Эта словесная шелуха при столкновении с реальностью очень плохо повлияла на настрой солдат.

А ошибки Сталина и Генерального штаба обошлись ещё дороже: 1200 наших самолётов немцы сожгли ещё на аэродромах. Также прикончили сотни танков. Не говоря уже о человеческих жертвах.

И здесь ещё одна сказка про белого бычка. Мол, фашисты ударили – наша армия доблестно сражалась. Прекрасные полководцы совершали глубоко продуманные манёвры. Мой отец и другие мужики рассказывали: в первые дни многие начальники бежали, выпучив глаза.

На самом деле держали удар простые красноармейцы и командиры среднего звена. Это они бились до конца в своих окопах. То есть воевал русский народ. Причём два года – не умением, а числом. О чём говорят огромные потери и миллионы пленных солдат в этот период.

Если реально, наша когорта полководцев сформировались только к 1943 году. Технику сумели подтянуть тоже не сразу. В той же битве под Прохоровкой знали ведь, что немцы бросят против нас «Тигры» и «Пантеры». А на русских Т-34 были 75-миллиметровые пушечки, которые не могли пробить их броню. Только потом конструкцию изменили – поставили более мощные орудия.

С чем можно поспорить дальше?

Да простят меня жители столицы, мы привыкли к фразам: «Победа под Москвой», «Великая битва», «Москва – город-герой»… Но, насколько я понимаю, она была беззащитна. Оборонять её осенью 1941-го было некому.

Да, я чту подвиг 28 панфиловцев. И всех других. Не хочу умалить ничьего вклада. Но немцев остановили не только русский солдат, но и генерал Мороз. Топливо у них в баках замерзало при минус 20 градусах, а тут ударили все 35.

В самой столице была паника. Разве там шли бои, как в Сталинграде? Проходила эвакуация. 7 ноября провели парад – когда уже подвезли части из других регионов. И сразу бросили их в бой.

Не говорю, что в массовом сознании по этому поводу надо всё менять. Но какой город – действительно герой, а какой – просто город, который не смогли оккупировать, надо внимательно посмотреть.

Плюс наше наступление под Москвой. Как подаётся событие? Могучий удар. Но никакого тактического или стратегического искусства наши полководцы тогда не показали. Мы кинули войска вперёд, а враг побежал: не мог сопротивляться во многом из-за того же мороза.

И если это всё-таки выдающееся событие в искусстве войны, то как быть с армией генерала Ефремова, попавшей в окружение? Когда-то на смоленском телевидении я выпустил цикл передач. В том числе вникал в эту историю: вся 33-я армия полегла под Вязьмой – причём по прихоти маршалов, которые преподносятся как великие победители. Но её судьба – гибель десятков тысяч солдат и самого командарма, который застрелился, когда враги взяли его в кольцо, – в нашей памяти совершенно замазана. Есть в тех краях только маленький музей. Да монумент Ефремову.

Сталин распорядился поставить его на месте, казалось бы, бесславного разгрома: из окружения вышло менее 800 человек. Наверное, Иосиф Виссарионович всё понимал. А мы?

Так что, когда говорим о великой победе под Москвой, нужно разобраться, кто прав, кто виноват. И всем воздать должное. История эта не красит некоторых признанных полководцев. Но, может, по-человечески так будет правильнее.

Вспомним ещё несколько моментов?

Да, от Москвы немцев отогнали. Но летом 1942-го Гитлер опять обманул советское руководство. От него ждали нового рывка на столицу. А он бросил войска на юг – к Кавказу, чтобы захватить нефтяные промыслы.

Всё тот же злой гений подсказал ему дьявольский план: не ударить в сердце страны, а перерезать артерию. Потому что нефть – кровь войны.

Мы говорим о подвиге Сталинграда. Люди бились насмерть. Но необходимость сдержать здесь вражеские полчища – тоже во многом результат и цена ошибки.

Понятно, что город Сталина историки в итоге показали во всей красе. Но никто не вспоминает другой город – где полегло более 400 тысяч советских солдат. И где немецкая машина, устремившись на юг, забуксовала. Он тоже был разрушен до основания. А линия фронта пролегла прямо по улицам. Это Воронеж.

Благодаря мужеству его защитников, разгромивших 26 немецких дивизий, возможно, выстоял и Сталинград. Судьба кампании 1942 года и всей войны решалась здесь.

Так, может, если мы хотим реально вспомнить, кто где отличился, пора пересмотреть статус города воинской славы, который ему со скрипом дали в 2008-м?

И присвоить звание города-героя? Есть мнение, что именно наша дружба с венграми, чьи солдаты нашли здесь свою смерть, не позволила сделать это в советское время.

Какой другой вопрос нельзя обойти?

Проблему коллаборационизма. У нас историю представляют так: против нацистов встал весь советский народ. Но я не очень вдохновляюсь этим тезисом. Потому что знаю, хоть это и не особо афишируется: около миллиона наших сограждан участвовало в войне на стороне Германии. Новых фактов мне добавила работа над романом «Крымский мост» и над следующей книгой.

Есть общеизвестные вещи: кавказские батальоны, Русская освободительная армия предателя Власова.Но мало кто знает историю казачества. После оккупации Краснодарского и Ставропольского краёв вместе с немцами ушли около сотни тысяч казаков и членов их семей. Германия поставила над ними генерала фон Паннвица. И они участвовали в событиях Второй мировой.

Крымские татары – около 20 тысяч человек – пошли служить гитлеровцам. А потом говорим, Сталин обидел их ни за что. Как и многих других… Не буду называть поимённо.

Тут вспоминается ещё один рассказ фронтовика. С вражеской стороны кричит татарин своему знакомому: «Махмуд, иди сюда!» И три тысячи человек – его земляков как один встают из наших окопов с поднятыми руками: уже готовы были сдаться и просто ждали сигнала.

Все эти истории никак не совмещаются с официальной версией.

Говорят, ничего серьёзного коллаборационистам не поручали. Но кому верить? Мой редактор в Венгрии видел роту солдат, которых власовцы вырезали во сне.

Потомки предателей сегодня заявляют, что отцы и деды бились против большевиков. А тут свидетельство живого человека. Партбилет у спящих красноармейцев перед смертью никто не спросил.

То есть они воевали против всего нашего народа. И воспоминаниям солдата я верю больше. Как и его же рассказу о том, как они поймали немца с Поволжья, который выдавал себя за уроженца Германии. Мол, не перебежчик, а просто рядовой вражеской армии – обычный пленный. Но в кармане у него нашли письмо на русском от немецкой возлюбленной – и повесили как изменника Родины.

Как нам относиться к предателям?

Сегодняшние попытки оправдать воевавших на стороне врага, принять их мотивы, «войти в положение» тоже пора прекратить. Даже бандеровцев Хрущёв после смерти Сталина досрочно освободил из лагерей. Кто-то из них занял потом высокие посты. Оттуда зараза и пошла. Плоды пожинаем до сих пор. Поэтому с коллаборационизмом надо разобраться окончательно. Пресечь идеологические шатания. И назвать вещи своими именами.

Я для себя определился: национальное выше социального. Русский должен всегда быть со своим народом. Не важно, коммунист ты или расказаченный, – когда идёт война на физическое уничтожение твоей нации и захват твоей страны, нельзя поднимать руку друг на друга.

А что касается прочих народов, прежде чем каяться, нужно выяснить всё те же факты. В своё время я разбирался с расстрелом польских офицеров в Катыни в 1940-м. Многие у нас по этому поводу посыпают голову пеплом. Но мало кто углубляется в мотивы Сталина. Туда привезли польских военных, жандармов, полицаев. Всех, кто согласно косвенным признакам мог участвовать в геноциде по отношению к красноармейцам, попавшим в плен в ходе советско-польской войны 1919–1921 годов. Больше половины из тех русских солдат – десятки тысяч – домой не вернулись. Их уморили голодом, холодом, болезнями.

И я думаю, Иосиф Виссарионович, как человек злопамятный, просто посчитался с былыми врагами, причастными к делам 20-летней давности. А из остальных собрал Войско польское, и они воевали на нашей стороне против немцев.

На абсолютную истину не претендую, но такая у меня сложилась точка зрения. Как у писателя. А профессиональные историки опять же пусть нам помогут.

Недомолвки создают почву для домыслов и искажений. В станице Еланской в Ростовской области есть музей белого казачества, где живописуют ужасы, которые реально творила советская власть в их краях. Но делают из этого выводы, ведущие к дальнейшему расколу. А сегодня он недопустим.

В Казахстане часть казаков пошла дальше – требуют за свои страдания с России пять миллиардов долларов и Сахалин: мы, мол, с большевиками воевали. Так всё-таки с большевиками или с русским народом?

Наконец, ещё один важнейший вопрос.

Разберёмся с «повторной оккупацией»?

Нас обвиняют в том, что после разгрома нацистов было не освобождение, а повторная оккупация Европы. Не буду углубляться в цифры по поводу того, сколько денег мы вбухали в экономику этих стран. Хочу поразмышлять с точки зрения идеологической.

Когда немцы двинулись на Советский Союз, они исходили из теории расового превосходства – хотели ограбить нас и сделать рабами. Расчленить страну. И поступали в соответствии с этой теорией.

СССР был вооружён другой идеологией. Называется она интернационализм. И по сути своей противоположна. Мы фактически ставили другие народы выше собственного. И как могли их при этом обижать?

Снова посмотрим на факты. Страны соцлагеря всегда, до последних дней Советского Союза, жили лучше, чем метрополия. Мы ездили в Германию и раскрывали рты от тамошнего изобилия. В Венгрии, Польше, даже Румынии – тоже было всего полно.

Это оккупация? Когда слышу о ней, просто выхожу из себя. Как можно сравнивать два подхода?

А осуществлялась идеология интернационализма за счёт русского народа, который своей силой, своей кровью напитывал другие. И мы же ещё всем оказались должны.

В завершение ещё раз подчеркну: в год 75-летия Великой Победы абсолютно не хочу умалить её значение. И пусть заткнутся те, кто заявляет: не надо было воевать – пили бы немецкое пиво и ездили на «мерседесах». Я знаю, как было бы. Мою мать-казачку в оккупации немцы хотели расстрелять только за то, что она была смуглой – похожей на цыганку. Хорошо, вступились местные станичники: «Наша она – не убивайте!»

Но важно, чтобы события минувших лет предстали перед нами в реальности. Давайте откроем архивы. Ответим на трудные и неприятные вопросы. Так наше прошлое окажется намного сложнее и интереснее, чем препарированная в угоду политической конъюнктуре история. Зная правду, мы станем сильнее. И сможем по-настоящему свою историю защитить.