"Линия жизни" Юрия Норштейна
В Америке, на родине Диснея, Норштейна официально признали величайшим мультипликаторов всех времен и народов. В программе телеканала «Культура» «Линия жизни» мастер размышляет об искусстве, о професcии, о времени и о себе…
«Ежик в тумане», «Лиса и заяц», «Сказка сказок», «Шинель»… Юрий Норштейн за сорок с лишним лет, что он занимается анимацией, снял всего восемь фильмов. Много это или мало? В Америке, на родине Диснея, Норштейна официально признали величайшим мультипликаторов всех времен и народов. Каждый его фильм удостоен десятков престижных международных наград. В программе телеканала «Культура» «Линия жизни» мастер размышляет об искусстве, о професcии, о времени и о себе…
«Анимация - определяет суть профессии Юрий Норштейн в программе «Линия жизни», - это размышления о вечном, о самом главном. Если фильм не строится на выстраданных ощущениях и не передает представлений своего создателя о жизни, о добре и зле, о верности и предательстве, тогда такой фильм не нужен и не интересен зрителю. Анимация – это вид искусства, и я настаиваю на том, что это искусство, авторское искусство и , в то же время, исповедь души автора».
В самой работе режиссера-аниматора есть нечто мистическое, рассказывает Юрий Норштейн: входит человек в абсолютно темный съемочный павильон, где освещен только стол и рисунки на нем, и начинает создавать художественную реальность, перемещая рисунки. Юрий Норштейн работает в жанре так называемой рисованной анимации (в отличие от кукольной и компьютерной). Он снискал славу мастера, который доказал своими работами, что мультипликационное кино – это не только развлечение, но высокое искусство.
Юрий Норштейн пришел на студию Союзмультфильм в 1961 году. У него не было специального образования кроме детской художественной школы. С высшим образованием, как рассказал режиссер в «Линии жизни», у него так и не сложилось. Из-за этого тогдашний руководитель студии называл его «неучем» и не давал делать самостоятельные работы, за что Норштейн на него зла не держит. Мастер, хотя и преподает сам, убежден в том, что профессиональному мастерству научить можно, но художником необходимо родиться.
Норштейн признался, что, занимаясь четыре с лишним десятилетия рисованной мультипликацией, сам он рисовать не любит и, в общем-то, не умеет (художник всех его фильмов – жена Франческа Ярбусова). Но именно живопись для него – любовь с детства и источник вдохновения: «Без живописи я ничего не мог бы сделать, только она меня питает и помогает понять пространство, искусство и людей». Для Норштейна живопись, как и искусство в целом, не терпит фальши и ложного пафоса, для него лучшие картины Рубенса – не знаменитые росписи на потолках дворцов и не огромные красочные полотна, а внешне неброские, но выстраданные и одухотворенные портреты жены, гувернантки…
Юрий Норштейн, и об этом ходят легенды, снимает свои фильмы, которые один кинокритик точно назвал «философскими киноразмышлениями о вечных ценностях бытия», долго, мучительно, тщательно разрабатывая каждый кадр. Свою знаменитую картину «Шинель» по повести Гоголя он начал снимать в 81 году, а закончил … через пятнадцать лет. Модную сейчас компьютерную анимацию он не признает, считая что искусством может считаться только то, что, цитируя Флоренского, «проработано духом».
В программе «Линия жизни» Норштейна спросили, как же все-таки правильно называть то, чем он занимается – анимация или мультипликация? В ответ мастер привел мнение одной зрительницы: «Сейчас говорят анимация, анимация… Когда была мультипликация было лучше!». На самом деле, считает герой программы «Линия жизни», ни то, ни другое название не определяет точно самого вида искусства. А в том, что анимация, как ее ни назови, является высоким искусством, Норштейн убежден. На самом деле те фильмы, которые он делает, веселым словом «мультики» назвать сложно, хотя снимает он про Ежика, Зайца, Лису, Медвежонка, Волчка… Секрет успеха анимационного фильма, убежден герой программы, во многом зависит от того, удалось ли автору найти образ. Норштейн рассказал , как он нашел удивительный образ Волчка, у которого разные глаза – по-разному смотрят. Оказывается, этот образ подсказала ему случайно найденная фотография котенка, которого только что спасли, вытащив из воды. И один глаз у котенка обращен внутрь себя, он видит им смерть, а другим яростно смотрит на мир.
«Что такое культура? – размышляет в программе Норштейн. – Это не количество знаний, а способность увидеть за небольшое количество времени огромный отрезок жизни. Культура - это духовное прозрение. Для художника, художника в широком смысле слова, важно не утратить способность видеть и сопереживать. Насколько ты способен сочувствовать старухе, идущей в гололед по улице, насколько ты способен вздрагивать вместе с ней при каждом ее неверном шаге, такова твоя суть».
Его фильмы смотрят и дети, и взрослые, но разделения на анимацию детскую и взрослую, он не понимает – только на хорошую и плохую.
В программе «Линия жизни» Юрий Норштейн размышляет о профессии и профессионализме, рассказывает о своем детстве, которое питает его творчество и находит отражение в его фильмах, и о тех, с кем их создал – художнице Франческе Ярбусовой, операторе Александре Жуковском, актерах Алексее Баталове, Вячеславе Невинном, Александре Калягине.
СМОТРИТЕ ТОЛЬКО НА КАНАЛЕ «КУЛЬТУРА» ПРОГРАММУ «ЛИНИЯ ЖИЗНИ» С УЧАСТИЕМ ЮРИЯ НОРШТЕЙНА 19 Августа, в 23.05
«Анимация - определяет суть профессии Юрий Норштейн в программе «Линия жизни», - это размышления о вечном, о самом главном. Если фильм не строится на выстраданных ощущениях и не передает представлений своего создателя о жизни, о добре и зле, о верности и предательстве, тогда такой фильм не нужен и не интересен зрителю. Анимация – это вид искусства, и я настаиваю на том, что это искусство, авторское искусство и , в то же время, исповедь души автора».
В самой работе режиссера-аниматора есть нечто мистическое, рассказывает Юрий Норштейн: входит человек в абсолютно темный съемочный павильон, где освещен только стол и рисунки на нем, и начинает создавать художественную реальность, перемещая рисунки. Юрий Норштейн работает в жанре так называемой рисованной анимации (в отличие от кукольной и компьютерной). Он снискал славу мастера, который доказал своими работами, что мультипликационное кино – это не только развлечение, но высокое искусство.
Юрий Норштейн пришел на студию Союзмультфильм в 1961 году. У него не было специального образования кроме детской художественной школы. С высшим образованием, как рассказал режиссер в «Линии жизни», у него так и не сложилось. Из-за этого тогдашний руководитель студии называл его «неучем» и не давал делать самостоятельные работы, за что Норштейн на него зла не держит. Мастер, хотя и преподает сам, убежден в том, что профессиональному мастерству научить можно, но художником необходимо родиться.
Норштейн признался, что, занимаясь четыре с лишним десятилетия рисованной мультипликацией, сам он рисовать не любит и, в общем-то, не умеет (художник всех его фильмов – жена Франческа Ярбусова). Но именно живопись для него – любовь с детства и источник вдохновения: «Без живописи я ничего не мог бы сделать, только она меня питает и помогает понять пространство, искусство и людей». Для Норштейна живопись, как и искусство в целом, не терпит фальши и ложного пафоса, для него лучшие картины Рубенса – не знаменитые росписи на потолках дворцов и не огромные красочные полотна, а внешне неброские, но выстраданные и одухотворенные портреты жены, гувернантки…
Юрий Норштейн, и об этом ходят легенды, снимает свои фильмы, которые один кинокритик точно назвал «философскими киноразмышлениями о вечных ценностях бытия», долго, мучительно, тщательно разрабатывая каждый кадр. Свою знаменитую картину «Шинель» по повести Гоголя он начал снимать в 81 году, а закончил … через пятнадцать лет. Модную сейчас компьютерную анимацию он не признает, считая что искусством может считаться только то, что, цитируя Флоренского, «проработано духом».
В программе «Линия жизни» Норштейна спросили, как же все-таки правильно называть то, чем он занимается – анимация или мультипликация? В ответ мастер привел мнение одной зрительницы: «Сейчас говорят анимация, анимация… Когда была мультипликация было лучше!». На самом деле, считает герой программы «Линия жизни», ни то, ни другое название не определяет точно самого вида искусства. А в том, что анимация, как ее ни назови, является высоким искусством, Норштейн убежден. На самом деле те фильмы, которые он делает, веселым словом «мультики» назвать сложно, хотя снимает он про Ежика, Зайца, Лису, Медвежонка, Волчка… Секрет успеха анимационного фильма, убежден герой программы, во многом зависит от того, удалось ли автору найти образ. Норштейн рассказал , как он нашел удивительный образ Волчка, у которого разные глаза – по-разному смотрят. Оказывается, этот образ подсказала ему случайно найденная фотография котенка, которого только что спасли, вытащив из воды. И один глаз у котенка обращен внутрь себя, он видит им смерть, а другим яростно смотрит на мир.
«Что такое культура? – размышляет в программе Норштейн. – Это не количество знаний, а способность увидеть за небольшое количество времени огромный отрезок жизни. Культура - это духовное прозрение. Для художника, художника в широком смысле слова, важно не утратить способность видеть и сопереживать. Насколько ты способен сочувствовать старухе, идущей в гололед по улице, насколько ты способен вздрагивать вместе с ней при каждом ее неверном шаге, такова твоя суть».
Его фильмы смотрят и дети, и взрослые, но разделения на анимацию детскую и взрослую, он не понимает – только на хорошую и плохую.
В программе «Линия жизни» Юрий Норштейн размышляет о профессии и профессионализме, рассказывает о своем детстве, которое питает его творчество и находит отражение в его фильмах, и о тех, с кем их создал – художнице Франческе Ярбусовой, операторе Александре Жуковском, актерах Алексее Баталове, Вячеславе Невинном, Александре Калягине.
СМОТРИТЕ ТОЛЬКО НА КАНАЛЕ «КУЛЬТУРА» ПРОГРАММУ «ЛИНИЯ ЖИЗНИ» С УЧАСТИЕМ ЮРИЯ НОРШТЕЙНА 19 Августа, в 23.05