Страсти по "Дому Ростовых"
Беседа с писателем, первым заместителем председателя Исполкома Международного Сообщества Писательских Союзов Арсением ЛАРИОНОВЫМ.
Корр.: Почему вновь так остро возник вопрос о «Доме Ростовых»?
А. Л.: Вовсе не вновь. Наконец-то, законы наши, принимаемые Государственной Думой, все активнее входят в жизнь. И поправляют катастрофическое положение, возникшее в пору политического и имущественного вероломства Ельцина-Гайдара-Чубайса. Это они открыли все двери настежь для разнузданного мирового грабежа, объявив «грабь народное» — народом заработанное, накопленное годами тяжкого изнурительного труда…
В полной мере это коснулось и Союза писателей СССР. Его грабили нещадно. Деньги, валюта, дома творчества, поликлиника, земли, закрепленные за Союзом, и, конечно, здания в центре столицы, которые всегда были престижными. Центральный Дом литераторов, целиком построенный на деньги писателей, и особняк графа Олсуфьева — ныне, самый дорогой, как говорят в просторечье, самый буржуинистый ресторан в Москве. И то, и другое давно не принадлежит писательскому сообществу. Остается еще от имущества бывшего Союза писателей СССР — здание на улице Поварской, так называемый «Дом Ростовых», который вот уже двенадцать лет! лжедемократы никак не могут до конца «оседлать». Но надежды не теряют вырвать и третий зуб в ансамбле писательских зданий…
Корр.: Именно это вызывает у них озлобление и такую агрессивность?..
А. Л.: Злоба и агрессивность — это свойства их характера. Посмотрите на Юрия Черниченко. С 1988 года какие только зловещие и клоунадные роли он не играл, самого главного политического актера Жириновского переплюнул.
А суть-то действий Черниченко осталась все та же. Давно нет самостийной организации «Апрель», и радетель ее, архитектор горе-перестройки Александр Яковлев не держит власть в руках, и кухонный посредник с правительством Ельцина папаша — Тимур Гайдар уже в мире ином, не правит в Кремле незаменимый их друг Сергей Филатов… А Черниченко все ершится, все грозит, все размахивает пудовыми «крестьянскими» кулаками. По-прежнему призывает, теперь только словесно баррикадирует, желая разжечь новый костер. Но, как видно, номер не проходит. К дверям «Дома Ростовых» на несанкционированный митинг он привёл «армию возмущенных» литераторов, аж человек в пятнадцать!, меньше, чем его крестьянская партия…
Изменились времена, особенно в последние годы. Но с переменами не хотят считаться горбачевско-ельцинские поджигатели. Ведь ставка делалась тогда, двенадцать лет назад, прежде всего на них, разномастных литературных горлопанов.
Поэтому озлобление и агрессивность у них вызывает то, что им не удалось многое сделать по-своему. Опять подвело убеждение, что время для них — нипочём. Ан — нет! Народ-то давно отрезвел от угарного дыма лжедемократов. Но постепенно трезвеют и верхи. Проигрыш на думских выборах Союза Правых Сил, а теперь и фактический самороспуск партии правых говорит об общественном отторжении Чубайсов, Немцовых, Хакамад и Гайдаров…
То же самое происходит и в литературной и окололитературной среде.
Корр.: Что Вам дает основание считать, что закон на стороне Международного Сообщества Писательских Союзов? Ваши оппоненты думают по другому…
А. Л.: Международное Сообщество Писательских Союзов за эти двенадцать лет прошло три круга арбитражных и гражданских судов. И события развивались весьма драматично. В июне 1992 года заместитель председателя правительства Егор Гайдар на кухне у отца, как молвит печальная история, подписал распоряжение об изъятии писательского имущества в фонд государства с последующим пересмотром его принадлежности. А тогдашний хозяин комитета по государственному имуществу Чубайс отдал уже свое распоряжение, расписав кому чем надлежит распоряжаться. Даже назначил своих наместников для проведения в жизнь столь решительных грабительских действий.
Исполком МСПС почти два года — девяносто второй – девяносто третий – девяносто четвертый провел в судах, добиваясь отмены распоряжений Гайдара и Чубайса.
Высший Арбитражный Суд Российской Федерации в трех инстанциях, последовательно и кропотливо рассмотрев все стороны дела, отменил распоряжения правительства и Госкомимущества. Тогда еще такое было возможно…
И все же уцелел от захватчиков только Дом Ростовых, где размещался Исполком МСПС.
Но тогдашнее руководство МСПС несколько легкомысленно, а, может, руководствуясь своими далеко идущими целями, не оформило в собственность МСПС отвоёванный в арбитражных судах «Дом Ростовых».
Второй круг наших несчастий целиком связан с Литературным фондом, который по структуре являлся подразделением Союза писателей СССР. На сей раз писательское имущество стало предметом политических разборок. Генеральный директор Литфонда Рафаэль Гюлумян решил удержать за маленькой группкой литераторов, в число которых входил и папаша Тимур Гайдар, все материальное богатство писателей Союза СССР. Затеялся Московский городской суд, а потом и Верховный Суд Российской Федерации. Результат вполне понятный в обстановке кровавой осени 1993 года и весны 1994-го. Суд согласился с Минюстом и признал самостоятельные права за Литфондом.
Этим решением намеренно был создан конфликт в самом Литфонде, который вот уже два года решается на кулаках, в прямом смысле этого слова, с переходом власти из одних рук в другие. И опять затяжные суды для проформы, и опять ложь негодяев от литературы вселенская… И опять Гюлумян и Казакова зловеще хороводят…
Корр.: Кстати, о правопреемстве… Какие основания у МСПС считать себя правопреемником Союза писателей СССР? Ведь и новообразованные писательские организации тоже претендуют на это право…
А. Л.: К сожалению, никто не считается с фактами, теперь уже ставшими историческими. А факты таковы. Оргкомитет, созданный Правлением Союза писателей СССР, провел в июне 1992 года IX съезд писателей СССР. Делегатами его были писатели России, Украины и Белоруссии, Узбекистана и Казахстана, Киргизии и Таджикистана, Туркмении и Абхазии, Балкарии и Башкирии, Бурятии и Калмыкии, Татарии и Якутии, избранные на своих съездах — полномочные представители многонациональной советской литературы… На этом съезде произошло переименование Союза писателей СССР в Международное Сообщество Писательских Союзов. И была принята декларация о правопреемстве, которую никто не может отменить. Она действует как документ по сей день и будет документом правопреемства Союза писателей СССР — всегда! Какие бы изощренные трюки не пытались применить наши оппоненты. Никто из них не провел последнего съезда Союза писателей СССР и не принял участия в его работе. Историю, как вы понимаете, не переделаешь!
Корр.: Ну, а третий круг…
А. Л.: И третий круг — с ноября 2000 года, когда руководство Госкомимущества решило повторить вариант Гайдара-Чубайса образца июня 1992 года, отдав распоряжение № 305 о передаче «Дома Ростовых» унитарному эксплуатационному предприятию «Эфес». На сей раз председатель Исполкома МСПС пошел с имущественниками на прямую подлую сделку. Но IV внеочередной съезд МСПС вмешался, пресек спекуляцию и освободил от занимаемой должности Пулатова. Сделка его с «Эфесом» не прошла, а точнее, с Госкомимуществом. Московский арбитражный суд принял и рассмотрел иск о незаконных действиях этих двух государственных организаций.
Больше года длились суды разных инстанций. Но все возвращается на круги своя, гласит вечная истина. Все пять судов, состоявшиеся по этому делу, вновь, как это было десять лет назад, отменили распоряжение Госкомимущества, лишив всех имущественных притязаний «Эфес».
Но еще потребовался целый год. Собирали необходимые документы и шаг за шагом двигались к цели.
Теперь цель достигнута: «Дом Ростовых» — семь ансамблевых строений по улице Поварской 52 — собственность Международного Сообщества Писательских Союзов. Мы сдержали слово и выполнили поручение IV внеочередного съезда МСПС.
Какие бы грозные и пасквилянские эмоции не выплескивали наши оппоненты на интернетовских сайтах, на экранах телевизоров, в желтой прессе, они не могут предъявить никаких стоящих документов в оправдание своих имущественных притязаний. Они просто их не имеют и не имели никогда. Таких имущественных документов ни одно государственное учреждение им не выдавало. Все ложь и обман.
Корр.: Наверное, Администрация Президента и Правительство вняли требованиям писателей, прозвучавшим на многолюдном митинге на Горбатом мосту у Белого Дома в марте 2001 года? И помогли Исполкому МСПС во всех этих административных разборках.
А. Л.: Правительство у нас наредкость «человеколюбивое», даже не ответило на петицию, которую вручили писатели после митинга. А ведь у микрофона выступали Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Владимир Карпов, Петр Проскурин, Шавкат Ниязи, Валентин Сорокин, Владимир Гусев, Валерий Ганичев, Владимир Бушин…
Такая же печальная судьба почти всех посланий, которые Исполком и IV внеочередной съезд МСПС направили с просьбами в разные государственные инстанции. Оказалось, что в правительстве и его подразделениях не принято отвечать на письма писателей СНГ, тем более с имущественными требованиями.
Ответ на письмо делегатов IV съезда пришел из Администрации Президента лишь в конце июня 2001 года, как раз в канун подготовки к третьему кругу арбитражных судов. И вот что там было написано:
«Главным управлением внутренней политики Президента Российской Федерации рассмотрено Ваше обращение к Президенту Российской Федерации В.В.Путину о конфликтной ситуации вокруг «Дома Ростовых».
Гражданско-правовой спор о праве на указанное здание может быть разрешен только в судебном порядке, в связи с чем Ваше обращение в Арбитражный суд г. Москвы от 24 мая 2001 г. — наиболее эффективный способ доказать и отстоять свои права.
Кроме того, полагаем, что только суд может сделать вывод о наличии или отсутствии нарушений законодательства Российской Федерации при передаче указанного здания государственному унитарному эксплуатационному предприятию «Эфес».
Считаем возможным рекомендовать Вам набраться терпения, дождаться вынесения судом решения и вступления его в законную силу.
Прошу Вас проинформировать о настоящем письме членов Международного Сообщества Писательских Союзов».
Письмо и определило наше терпение аж на целых три! года, пока мы не получили полноценные государственные документы на право собственности всех семи ансамблевых строений усадьбы «Дома Ростовых».
Количеством штыков эта судебная схватка была явно не в нашу пользу. Госкомимущество и унитарный «Эфес», как ответчики, выставляли порой в судебных заседаниях до десяти адвокатов и экспертов. Куда нам до них с нашими тощими карманами. И тем не менее мир не без добрых, порядочных, нравственно принципиальных людей. Не все еще разменяли совесть на кошелёк. Суды не только отменили распоряжение № 305-р Мингосимущества, но и подтвердили фактическое правопреемство МСПС и открыли реальную возможность для оформления «Дома Ростовых», как собственность МСПС.
Корр.: А какую роль во всей истории с «Домом Ростовых» играет президент конгресса интеллигенции Сергей Филатов, бывший глава администрации Ельцина?
А. Л.: Самую неблаговидную, мерзкую для интеллигента. Он собирает хищников и гарантирует им хлебосольную пищу. Это он спланировал вместе с Госкомимуществом и Союзом писателей Москвы захват «Дома Ростовых». Он был мотором этого гнусного проекта и получил заверения от господина Березовского, что тот инвестирует реставрацию «Дома», о чем сам Филатов неоднократно хвастался публично. Ему казалось, что осталось совсем немногое — выкинуть из «Дома Ростовых» Исполком МСПС. Уверенность эта была настолько самонадеянной, что даже во всех предварительных деловых документах не называется МСПС, как будто его не существует. Опора во всех этих злодениях — Фонд и Конгресс Филатова, а также Союз писателей Москвы и унитарный «Эфес». Всех их по их черным делам никак не назовешь миротворцами.
Корр.: А что для Вас было опорой в этом тяжком противостоянии?
А. Л.: Вера, что наше дело правое. И, конечно, без Сергея Владимировича Михалкова — председателя Исполкома МСПС одолеть этот накат было бы невозможно. Не только его огромный авторитет, великолепное знание литературной среды, но и мудрая прозорливость освещали нам путь борьбы. Не из корысти, а по гражданской чести, из гражданского мужества взвалил он на себя эту нелёгкую ношу и взял высокогорный перевал. Это исключительный случай в русской литературе и многонациональном постсоциалистическом обществе. Он, прежде всего, поднимает на уровень благородных отношений все братские литературы духовного пространства СНГ. Он вдохновляет писателей и писательские Союзы МСПС крепить узы дружбы и духовного родства. Мне это также близко и я принял на IV съезде настойчивое предложение Михалкова войти в руководство МСПС его первым заместителем. Это было для меня нравственной нормой.
Корр.: Но, если закон определил истину и справедливость, почему раздаются угрозы новых исков и новых судов?
А.Л.: Я приведу цитату из письма Казаковой, первого секретаря Союза писателей Москвы: «…Мы на протяжении двенадцати лет находимся именно на этой территории (имеется в виду «Дом Ростовых») и будем занимать её и впредь… Думается, что в нашей многолетней борьбе с МСПС это и для них будет нормальным выходом из создавшегося положения…»
В таком тоне мадам Казакова объяснялась с руководителем московского Департамента имущества.
В таком же тоне, через год, она обращается к Михалкову, как руководителю МСПС: «Естественно, мы будем бороться за свои комнаты, привлекая внимание общественности к вопиющей несправедливости, внимание властных структур и решая вопрос на высоком государственном уровне. Поверьте, у нас есть для этого силы. Но, по правде говоря, не хотелось затевать эту борьбу, которая может обернуться для МСПС непредсказуемыми последствиями».
Чем такие угрозы отличаются от заявлений тех же — Казаковой, Черниченко, Оскоцкого и К° — сентября-октября 1993 года, когда они требовали от президента Российской Федерации изолировать писателей-патриотов и посчитаться с ними вплоть до физического уничтожения. Это ведь не сон, а явь, да еще приправленная политической отравой. В этом, последнем письме, все в том же духе провокаторов, Казакова-Черниченко-Оскоцкий взывают в духе 93-го года: «…Предпринята продуманная диверсия именно накануне президентских выборов, чтобы создать в обществе ощущение нестабильности, развала». Как это совпадает с призывами Немцова, Хакамады не голосовать за Путина. Тактика — одна. Только слова разные. Уж давно всем известно, кто разваливал, дестабилизировал жизнь в стране, кто всеми возможными, а более невозможными способами разорял и уничтожал Россию.
Мы же, как законопослушные граждане, три года терпеливо добивались в правовых рамках решения проблемы «Дома Ростовых» и вот наступил вполне естественный конец и тут же раздались все те же вопли: не позволим, на лицо диверсия, у нас есть силы, власть должна употребить свое высокое назначение…
А вывод-то напрашивается сам по себе: не слишком ли долго вольничают эти лихоимцы, по-прежнему опираясь на коридоры Администрации, а не на власть Закона. Ведь всякому терпению, к которому так настойчиво нас призывают, приходит конец…
Корр.: Что Вы имеете в виду?
А. Л.: Явный переизбыток терпения одних и совершенная распоясанность других разрушает правовые нормы, обнаруживает очевидную несправедливость и оголтелый цинизм чиновников, призванных блюсти законные отношения.
Посмотрите, за три года тяжелейшей, изнурительной борьбы нас практически не удостоил вниманием ни один телевизионный канал, ни одно массовое издание. И если бы мы разослали по газетам и каналам ТВ информацию, что «Дом Ростовых» по праву является собственностью Международного Сообщества, уверяю Вас вряд ли бы кто откликнулся.
Но только напомнили Казаковой-Черниченко-Оскоцкому, что столы Исполкома МСПС пора освободить от залежалых бумаг Союза писателей Москвы, как тут же поднялся переполох, прозвучало грозное негодование, смертельные угрозы и столько непотребной, нечеловеческой грязи выплеснулось по поводу возраста руководителя нашего Сергея Владимировича Михалкова. А ведь ещё год назад в нём восхищало всё. Те же самые издания и каналы ТВ пели гимны о родном и любимом… Но стоило только напомнить о зле, которое разрушает нашу жизнь, мгновенно, как по боевой тревоге, была поднята рать…
Корр.: Каким Вы видите сейчас решение проблемы?
А. Л.: По-моему, министр культуры Швыдкой в своём телевизионном отклике на события в «Доме Ростовых» сказал вполне разумную вещь. Расселить по другим местам структуры, которые не имеют права занимать площадь в здании МСПС. Только сделать это надо оперативно, не откладывая, без грозных амбиций и хождения стенка на стенку. Трудно разделять общежитие и творческую атмосферу с людьми, которые навязчиво и откровенно не уважают никого, кроме себя. Но главное, ведь и мы не пылаем особыми чувствами. Не мы посеяли пламя мстительного пожара, хотя и среди наших сотоварищей тоже люди разные… Однако мир, даже плохой, нам ближе, чем постоянная казаковско-оскоцкая война. И если мы будем на расстоянии — это надежнее.
А. Л.: Вовсе не вновь. Наконец-то, законы наши, принимаемые Государственной Думой, все активнее входят в жизнь. И поправляют катастрофическое положение, возникшее в пору политического и имущественного вероломства Ельцина-Гайдара-Чубайса. Это они открыли все двери настежь для разнузданного мирового грабежа, объявив «грабь народное» — народом заработанное, накопленное годами тяжкого изнурительного труда…
В полной мере это коснулось и Союза писателей СССР. Его грабили нещадно. Деньги, валюта, дома творчества, поликлиника, земли, закрепленные за Союзом, и, конечно, здания в центре столицы, которые всегда были престижными. Центральный Дом литераторов, целиком построенный на деньги писателей, и особняк графа Олсуфьева — ныне, самый дорогой, как говорят в просторечье, самый буржуинистый ресторан в Москве. И то, и другое давно не принадлежит писательскому сообществу. Остается еще от имущества бывшего Союза писателей СССР — здание на улице Поварской, так называемый «Дом Ростовых», который вот уже двенадцать лет! лжедемократы никак не могут до конца «оседлать». Но надежды не теряют вырвать и третий зуб в ансамбле писательских зданий…
Корр.: Именно это вызывает у них озлобление и такую агрессивность?..
А. Л.: Злоба и агрессивность — это свойства их характера. Посмотрите на Юрия Черниченко. С 1988 года какие только зловещие и клоунадные роли он не играл, самого главного политического актера Жириновского переплюнул.
А суть-то действий Черниченко осталась все та же. Давно нет самостийной организации «Апрель», и радетель ее, архитектор горе-перестройки Александр Яковлев не держит власть в руках, и кухонный посредник с правительством Ельцина папаша — Тимур Гайдар уже в мире ином, не правит в Кремле незаменимый их друг Сергей Филатов… А Черниченко все ершится, все грозит, все размахивает пудовыми «крестьянскими» кулаками. По-прежнему призывает, теперь только словесно баррикадирует, желая разжечь новый костер. Но, как видно, номер не проходит. К дверям «Дома Ростовых» на несанкционированный митинг он привёл «армию возмущенных» литераторов, аж человек в пятнадцать!, меньше, чем его крестьянская партия…
Изменились времена, особенно в последние годы. Но с переменами не хотят считаться горбачевско-ельцинские поджигатели. Ведь ставка делалась тогда, двенадцать лет назад, прежде всего на них, разномастных литературных горлопанов.
Поэтому озлобление и агрессивность у них вызывает то, что им не удалось многое сделать по-своему. Опять подвело убеждение, что время для них — нипочём. Ан — нет! Народ-то давно отрезвел от угарного дыма лжедемократов. Но постепенно трезвеют и верхи. Проигрыш на думских выборах Союза Правых Сил, а теперь и фактический самороспуск партии правых говорит об общественном отторжении Чубайсов, Немцовых, Хакамад и Гайдаров…
То же самое происходит и в литературной и окололитературной среде.
Корр.: Что Вам дает основание считать, что закон на стороне Международного Сообщества Писательских Союзов? Ваши оппоненты думают по другому…
А. Л.: Международное Сообщество Писательских Союзов за эти двенадцать лет прошло три круга арбитражных и гражданских судов. И события развивались весьма драматично. В июне 1992 года заместитель председателя правительства Егор Гайдар на кухне у отца, как молвит печальная история, подписал распоряжение об изъятии писательского имущества в фонд государства с последующим пересмотром его принадлежности. А тогдашний хозяин комитета по государственному имуществу Чубайс отдал уже свое распоряжение, расписав кому чем надлежит распоряжаться. Даже назначил своих наместников для проведения в жизнь столь решительных грабительских действий.
Исполком МСПС почти два года — девяносто второй – девяносто третий – девяносто четвертый провел в судах, добиваясь отмены распоряжений Гайдара и Чубайса.
Высший Арбитражный Суд Российской Федерации в трех инстанциях, последовательно и кропотливо рассмотрев все стороны дела, отменил распоряжения правительства и Госкомимущества. Тогда еще такое было возможно…
И все же уцелел от захватчиков только Дом Ростовых, где размещался Исполком МСПС.
Но тогдашнее руководство МСПС несколько легкомысленно, а, может, руководствуясь своими далеко идущими целями, не оформило в собственность МСПС отвоёванный в арбитражных судах «Дом Ростовых».
Второй круг наших несчастий целиком связан с Литературным фондом, который по структуре являлся подразделением Союза писателей СССР. На сей раз писательское имущество стало предметом политических разборок. Генеральный директор Литфонда Рафаэль Гюлумян решил удержать за маленькой группкой литераторов, в число которых входил и папаша Тимур Гайдар, все материальное богатство писателей Союза СССР. Затеялся Московский городской суд, а потом и Верховный Суд Российской Федерации. Результат вполне понятный в обстановке кровавой осени 1993 года и весны 1994-го. Суд согласился с Минюстом и признал самостоятельные права за Литфондом.
Этим решением намеренно был создан конфликт в самом Литфонде, который вот уже два года решается на кулаках, в прямом смысле этого слова, с переходом власти из одних рук в другие. И опять затяжные суды для проформы, и опять ложь негодяев от литературы вселенская… И опять Гюлумян и Казакова зловеще хороводят…
Корр.: Кстати, о правопреемстве… Какие основания у МСПС считать себя правопреемником Союза писателей СССР? Ведь и новообразованные писательские организации тоже претендуют на это право…
А. Л.: К сожалению, никто не считается с фактами, теперь уже ставшими историческими. А факты таковы. Оргкомитет, созданный Правлением Союза писателей СССР, провел в июне 1992 года IX съезд писателей СССР. Делегатами его были писатели России, Украины и Белоруссии, Узбекистана и Казахстана, Киргизии и Таджикистана, Туркмении и Абхазии, Балкарии и Башкирии, Бурятии и Калмыкии, Татарии и Якутии, избранные на своих съездах — полномочные представители многонациональной советской литературы… На этом съезде произошло переименование Союза писателей СССР в Международное Сообщество Писательских Союзов. И была принята декларация о правопреемстве, которую никто не может отменить. Она действует как документ по сей день и будет документом правопреемства Союза писателей СССР — всегда! Какие бы изощренные трюки не пытались применить наши оппоненты. Никто из них не провел последнего съезда Союза писателей СССР и не принял участия в его работе. Историю, как вы понимаете, не переделаешь!
Корр.: Ну, а третий круг…
А. Л.: И третий круг — с ноября 2000 года, когда руководство Госкомимущества решило повторить вариант Гайдара-Чубайса образца июня 1992 года, отдав распоряжение № 305 о передаче «Дома Ростовых» унитарному эксплуатационному предприятию «Эфес». На сей раз председатель Исполкома МСПС пошел с имущественниками на прямую подлую сделку. Но IV внеочередной съезд МСПС вмешался, пресек спекуляцию и освободил от занимаемой должности Пулатова. Сделка его с «Эфесом» не прошла, а точнее, с Госкомимуществом. Московский арбитражный суд принял и рассмотрел иск о незаконных действиях этих двух государственных организаций.
Больше года длились суды разных инстанций. Но все возвращается на круги своя, гласит вечная истина. Все пять судов, состоявшиеся по этому делу, вновь, как это было десять лет назад, отменили распоряжение Госкомимущества, лишив всех имущественных притязаний «Эфес».
Но еще потребовался целый год. Собирали необходимые документы и шаг за шагом двигались к цели.
Теперь цель достигнута: «Дом Ростовых» — семь ансамблевых строений по улице Поварской 52 — собственность Международного Сообщества Писательских Союзов. Мы сдержали слово и выполнили поручение IV внеочередного съезда МСПС.
Какие бы грозные и пасквилянские эмоции не выплескивали наши оппоненты на интернетовских сайтах, на экранах телевизоров, в желтой прессе, они не могут предъявить никаких стоящих документов в оправдание своих имущественных притязаний. Они просто их не имеют и не имели никогда. Таких имущественных документов ни одно государственное учреждение им не выдавало. Все ложь и обман.
Корр.: Наверное, Администрация Президента и Правительство вняли требованиям писателей, прозвучавшим на многолюдном митинге на Горбатом мосту у Белого Дома в марте 2001 года? И помогли Исполкому МСПС во всех этих административных разборках.
А. Л.: Правительство у нас наредкость «человеколюбивое», даже не ответило на петицию, которую вручили писатели после митинга. А ведь у микрофона выступали Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Владимир Карпов, Петр Проскурин, Шавкат Ниязи, Валентин Сорокин, Владимир Гусев, Валерий Ганичев, Владимир Бушин…
Такая же печальная судьба почти всех посланий, которые Исполком и IV внеочередной съезд МСПС направили с просьбами в разные государственные инстанции. Оказалось, что в правительстве и его подразделениях не принято отвечать на письма писателей СНГ, тем более с имущественными требованиями.
Ответ на письмо делегатов IV съезда пришел из Администрации Президента лишь в конце июня 2001 года, как раз в канун подготовки к третьему кругу арбитражных судов. И вот что там было написано:
«Главным управлением внутренней политики Президента Российской Федерации рассмотрено Ваше обращение к Президенту Российской Федерации В.В.Путину о конфликтной ситуации вокруг «Дома Ростовых».
Гражданско-правовой спор о праве на указанное здание может быть разрешен только в судебном порядке, в связи с чем Ваше обращение в Арбитражный суд г. Москвы от 24 мая 2001 г. — наиболее эффективный способ доказать и отстоять свои права.
Кроме того, полагаем, что только суд может сделать вывод о наличии или отсутствии нарушений законодательства Российской Федерации при передаче указанного здания государственному унитарному эксплуатационному предприятию «Эфес».
Считаем возможным рекомендовать Вам набраться терпения, дождаться вынесения судом решения и вступления его в законную силу.
Прошу Вас проинформировать о настоящем письме членов Международного Сообщества Писательских Союзов».
Письмо и определило наше терпение аж на целых три! года, пока мы не получили полноценные государственные документы на право собственности всех семи ансамблевых строений усадьбы «Дома Ростовых».
Количеством штыков эта судебная схватка была явно не в нашу пользу. Госкомимущество и унитарный «Эфес», как ответчики, выставляли порой в судебных заседаниях до десяти адвокатов и экспертов. Куда нам до них с нашими тощими карманами. И тем не менее мир не без добрых, порядочных, нравственно принципиальных людей. Не все еще разменяли совесть на кошелёк. Суды не только отменили распоряжение № 305-р Мингосимущества, но и подтвердили фактическое правопреемство МСПС и открыли реальную возможность для оформления «Дома Ростовых», как собственность МСПС.
Корр.: А какую роль во всей истории с «Домом Ростовых» играет президент конгресса интеллигенции Сергей Филатов, бывший глава администрации Ельцина?
А. Л.: Самую неблаговидную, мерзкую для интеллигента. Он собирает хищников и гарантирует им хлебосольную пищу. Это он спланировал вместе с Госкомимуществом и Союзом писателей Москвы захват «Дома Ростовых». Он был мотором этого гнусного проекта и получил заверения от господина Березовского, что тот инвестирует реставрацию «Дома», о чем сам Филатов неоднократно хвастался публично. Ему казалось, что осталось совсем немногое — выкинуть из «Дома Ростовых» Исполком МСПС. Уверенность эта была настолько самонадеянной, что даже во всех предварительных деловых документах не называется МСПС, как будто его не существует. Опора во всех этих злодениях — Фонд и Конгресс Филатова, а также Союз писателей Москвы и унитарный «Эфес». Всех их по их черным делам никак не назовешь миротворцами.
Корр.: А что для Вас было опорой в этом тяжком противостоянии?
А. Л.: Вера, что наше дело правое. И, конечно, без Сергея Владимировича Михалкова — председателя Исполкома МСПС одолеть этот накат было бы невозможно. Не только его огромный авторитет, великолепное знание литературной среды, но и мудрая прозорливость освещали нам путь борьбы. Не из корысти, а по гражданской чести, из гражданского мужества взвалил он на себя эту нелёгкую ношу и взял высокогорный перевал. Это исключительный случай в русской литературе и многонациональном постсоциалистическом обществе. Он, прежде всего, поднимает на уровень благородных отношений все братские литературы духовного пространства СНГ. Он вдохновляет писателей и писательские Союзы МСПС крепить узы дружбы и духовного родства. Мне это также близко и я принял на IV съезде настойчивое предложение Михалкова войти в руководство МСПС его первым заместителем. Это было для меня нравственной нормой.
Корр.: Но, если закон определил истину и справедливость, почему раздаются угрозы новых исков и новых судов?
А.Л.: Я приведу цитату из письма Казаковой, первого секретаря Союза писателей Москвы: «…Мы на протяжении двенадцати лет находимся именно на этой территории (имеется в виду «Дом Ростовых») и будем занимать её и впредь… Думается, что в нашей многолетней борьбе с МСПС это и для них будет нормальным выходом из создавшегося положения…»
В таком тоне мадам Казакова объяснялась с руководителем московского Департамента имущества.
В таком же тоне, через год, она обращается к Михалкову, как руководителю МСПС: «Естественно, мы будем бороться за свои комнаты, привлекая внимание общественности к вопиющей несправедливости, внимание властных структур и решая вопрос на высоком государственном уровне. Поверьте, у нас есть для этого силы. Но, по правде говоря, не хотелось затевать эту борьбу, которая может обернуться для МСПС непредсказуемыми последствиями».
Чем такие угрозы отличаются от заявлений тех же — Казаковой, Черниченко, Оскоцкого и К° — сентября-октября 1993 года, когда они требовали от президента Российской Федерации изолировать писателей-патриотов и посчитаться с ними вплоть до физического уничтожения. Это ведь не сон, а явь, да еще приправленная политической отравой. В этом, последнем письме, все в том же духе провокаторов, Казакова-Черниченко-Оскоцкий взывают в духе 93-го года: «…Предпринята продуманная диверсия именно накануне президентских выборов, чтобы создать в обществе ощущение нестабильности, развала». Как это совпадает с призывами Немцова, Хакамады не голосовать за Путина. Тактика — одна. Только слова разные. Уж давно всем известно, кто разваливал, дестабилизировал жизнь в стране, кто всеми возможными, а более невозможными способами разорял и уничтожал Россию.
Мы же, как законопослушные граждане, три года терпеливо добивались в правовых рамках решения проблемы «Дома Ростовых» и вот наступил вполне естественный конец и тут же раздались все те же вопли: не позволим, на лицо диверсия, у нас есть силы, власть должна употребить свое высокое назначение…
А вывод-то напрашивается сам по себе: не слишком ли долго вольничают эти лихоимцы, по-прежнему опираясь на коридоры Администрации, а не на власть Закона. Ведь всякому терпению, к которому так настойчиво нас призывают, приходит конец…
Корр.: Что Вы имеете в виду?
А. Л.: Явный переизбыток терпения одних и совершенная распоясанность других разрушает правовые нормы, обнаруживает очевидную несправедливость и оголтелый цинизм чиновников, призванных блюсти законные отношения.
Посмотрите, за три года тяжелейшей, изнурительной борьбы нас практически не удостоил вниманием ни один телевизионный канал, ни одно массовое издание. И если бы мы разослали по газетам и каналам ТВ информацию, что «Дом Ростовых» по праву является собственностью Международного Сообщества, уверяю Вас вряд ли бы кто откликнулся.
Но только напомнили Казаковой-Черниченко-Оскоцкому, что столы Исполкома МСПС пора освободить от залежалых бумаг Союза писателей Москвы, как тут же поднялся переполох, прозвучало грозное негодование, смертельные угрозы и столько непотребной, нечеловеческой грязи выплеснулось по поводу возраста руководителя нашего Сергея Владимировича Михалкова. А ведь ещё год назад в нём восхищало всё. Те же самые издания и каналы ТВ пели гимны о родном и любимом… Но стоило только напомнить о зле, которое разрушает нашу жизнь, мгновенно, как по боевой тревоге, была поднята рать…
Корр.: Каким Вы видите сейчас решение проблемы?
А. Л.: По-моему, министр культуры Швыдкой в своём телевизионном отклике на события в «Доме Ростовых» сказал вполне разумную вещь. Расселить по другим местам структуры, которые не имеют права занимать площадь в здании МСПС. Только сделать это надо оперативно, не откладывая, без грозных амбиций и хождения стенка на стенку. Трудно разделять общежитие и творческую атмосферу с людьми, которые навязчиво и откровенно не уважают никого, кроме себя. Но главное, ведь и мы не пылаем особыми чувствами. Не мы посеяли пламя мстительного пожара, хотя и среди наших сотоварищей тоже люди разные… Однако мир, даже плохой, нам ближе, чем постоянная казаковско-оскоцкая война. И если мы будем на расстоянии — это надежнее.