Европейская буза
Студенты Старого Света мечтают повторить 1968 годЕвропейская молодежь объявила праздник непослушания. В крупнейших странах ЕС то и дело вспыхивают студенческие бунты. В Италии учащиеся захватили Колизей и Пизанскую башню, а в Британии учинили погром в штаб-квартире консервативной партии, пытались штурмовать здание парламента и оккупировали старинную Бодлианскую библиотеку в Оксфорде.
Французские бунтовщики
По традиции, первыми в Европе бузить начали французы. С середины октября молодежь возглавила выступления против пенсионной реформы, инициированной правительством Николя Саркози. «С тех пор как к демонстрациям присоединились студенты и лицеисты, — отмечал The Economist, — организованные выступления постепенно превратились в стихийное восстание».
Массовые митинги все чаще перерастали в уличные беспорядки. Полиция использовала против воинственных молодых людей слезоточивый газ, а министр внутренних дел Брис Ортефе заявлял, что «право выражать протест не предполагает права громить и поджигать и правительство никогда не вступит в диалог с мародерами и отморозками».
Многие эксперты сравнивали выступления молодежи с событиями 1968 года. Студенты, как и сорок с лишним лет назад, создавали «генеральные ассамблеи», шествовали по улицам, взявшись за руки. «Сарко, тебе конец, молодежь вышла на улицы!» — скандировали они, в точности повторяя слова своих предшественников, призывавших к отставке Шарля де Голля. «Это настоящий молодежный взрыв, — писала Le Monde. — Современные юноши и девушки удивительно напоминают своих сверстников, участвовавших в восстании 1968 года. Они носят потрепанные джинсы, кепки и значки и в основном являются выходцами из среднего класса. 42 года назад молодежь добивалась социальных перемен, теперь она требует обратного — сохранения разветвленной социальной системы, созданной в эпоху правления Франсуа Миттерана».
Конец «большой перемены»
В Лондоне надеялись, что местные студенты ни за что не последуют примеру «французских хулиганов и анархистов». Но не прошло и двух недель, как буза перекинулась на Британские острова. Поводом послужили спорные решения коалиционного правительства тори и либдемов. Кабинет министров на 40% урезал расходы на образование и увеличил минимальную плату за обучение в вузах в три раза — с 3 до 9 тыс. фунтов стерлингов в год.
И если для французских студентов главным антигероем стал министр труда Эрик Верт, замешанный в крупном коррупционном скандале, в Британии больше всех досталось лидеру либеральных демократов Нику Клеггу. «Клегг, ты предатель и продажный человек», — скандировала молодежь на митинге в Лондоне. «Вице-премьер обманул надежды молодежи, — пишет The Guardian, — он поддержал тори в их намерении сделать британские университеты доступными только для элиты и, скорее всего, за это поплатится».
После того как британское правительство объявило о своей инициативе, по всей стране от Кембриджа до Манчестера, и от Глазго до Брайтона начались массовые студенческие выступления. На улицы Лондона вышло 50 тыс. человек. «Мы выступаем против варварского сокращения расходов на образование, — заявили они, — и осуждаем политику властей, заставляющих общество платить за кризис, в котором оно не виновато». «Погром в штаб-квартире тори, — отмечает The Guardian, — и разбитый микроавтобус у стен парламента — все это говорит о том, что мы не отстаем от парижской моды. Возмущенная правительственными инициативами молодежь не довольствуется мирными митингами и устраивает беспорядки, справиться с которыми можно лишь при помощи полиции».
Практически одновременно с лондонскими погромщиками на демонстрации протеста вышли итальянские студенты. Они также недовольны реформой системы образования, которую предлагает правительство Сильвио Берлускони. Главной мишенью для нападок стала министр образования 34-летняя Мария Стелла Джельмини, провозгласившая, что «переменка длиной в 40 лет закончилась» и правительство рассчитывает избавиться от наследия 1968 года.
Итальянские студенты и лицеисты уже в течение месяца проводят акции под названием No Gelmini Day, берут под свой контроль учебные заведения (в Римском университете учащиеся заняли пять факультетов). Неделю назад они попытались прорваться в Палаццо Мадама, где заседает сенат, захватили Колизей и Пизанскую башню.
Поколение IPOD
«Молодые люди становятся все более политизированными, — пишет The Daily Telegraph. — Апатия, характерная для предыдущих десятилетий, которая приводила к крайне низкой явке молодежи на выборы, проходит. Изнеженное, избалованное и атомизированное «поколение икс», чья социальная жизнь фактически сводилась лишь к общению с наркодилером и психологом, уступает место поколению испуганных. Современные юноши и девушки испытывают ностальгию по безопасной эре 90-х, когда европейские страны переживали экономический бум, террористы не угрожали Старому Свету, а арктические льды еще не таяли».
Нынешнее поколение молодежи называют «эхом бэби-бума». Это дети людей, которые участвовали в событиях 1968 года. Но в отличие от своих родителей они не сражаются за социальные права, они борются за выживание. Сегодня молодые люди зарабатывают в реальном исчислении меньше, чем их ровесники в годы после Второй мировой войны. Многие из них лишены элементарного социального пакета и выходного пособия. Во Франции социологи говорят о «поколении временной занятости», в Британии используют аббревиатуру IPOD (незащищенные, притесняемые, обремененные налогами и долгами).
Ситуация с трудоустройством молодежи становится все более тяжелой. Только за последний год число молодых французов, лишившихся работы, увеличилось на 40%, в Испании и Италии каждому третьему безработному меньше 25 лет. По мнению экономиста Дэвида Эллвуда, «безработица в молодости оставляет не временные синяки, а глубокие шрамы». «Проклятие молодежной безработицы обладает длительным и тяжелым эффектом, — вторит ему британский специалист по экономике труда Дэвид Бленчфлауэр. — Если в ближайшее время Европа не преодолеет рецессию, у нового поколения не будет ни опыта, ни квалификации, ни веры в себя. А неприкаянная и разочарованная в жизни молодежь — это бомба с часовым механизмом».
Сорок лет спустя
Как и в 1968 году, студенческие бунты практически одновременно вспыхнули по всей Европе. Но если тогда молодежь протестовала против буржуазной культуры послевоенных лет, создавая собственную контркультуру, сейчас подоплека совсем иная. Студенты конца 60-х были мечтателями. Они бредили режиссерами новой волны и поэзией Артюра Рембо. Их раздражало скромное обаяние буржуазии и привлекали социальные утопии. Чего стоит хотя бы самый популярный лозунг студенческого движения той поры: «Будь реалистом — требуй невозможного». Нынешние студенты — прагматики. В их выступлениях нет романтического задора и тяги к переменам. Напротив, их основная задача — оставить все как есть. И хотя, желая походить на своих легендарных предшественников, современные европейские бунтовщики изображают из себя радикалов, в действительности они самые что ни на есть консерваторы, даже реакционеры. Чаяния их весьма прозаичны: сохранить уровень и качество жизни последних десятилетий. Однако учитывая тот факт, что Европа перемещается на вторые роли в мировой политике и экономике, реализовать эти планы практически невозможно. Неспособность молодых европейцев мириться с неизбежными историческими изменениями вынуждает их бунтовать.
В отличие от студентов, которые строили баррикады в 68-м году, современная молодежь не смогла выдвинуть ярких лидеров и идеологов. «Это хаотичное движение, — пишет The Independent, — участники которого постоянно намекают на то, что они являются продолжателями хипповой революции конца 60-х. Однако где, спрашивается, их Джим Моррисон, где их Дженис Джоплин? Как эти «псевдохиппи» рассчитывают заразить своими настроениями миллионы, если они ничего не могут предложить, кроме старых, навязших в зубах антикапиталистических заклинаний? Они призывают европейские правительства отказаться от политики строгой экономии. Но разве это похоже на идею, способную вдохновить молодежь на революцию?»
В 60-е годы организаторы студенческих выступлений прекрасно знали, чего они хотят. Казалось, они, действительно, требуют невозможного, призывая нарушить сложившийся в Западной Европе статус-кво и привлечь левые политические силы к управлению государством. Однако в итоге им удалось добиться своих целей. (Наглядным примером является судьба харизматичного лидера парижских студентов Даниэля Кон-Бендита, который в 1968 году был депортирован из Франции за антигосударственную деятельность, а сегодня возглавляет крупную фракцию в Европарламенте). Цели нынешних студенческих лидеров куда более туманны. «Они пользуются безоговорочной поддержкой большинства граждан, — пишет автор The Journal в статье «Дети революции или enfants terribles», — до тех пор, пока не появятся на телеэкране с безответственными речами об уничтожении потребительского общества».
По традиции, первыми в Европе бузить начали французы. С середины октября молодежь возглавила выступления против пенсионной реформы, инициированной правительством Николя Саркози. «С тех пор как к демонстрациям присоединились студенты и лицеисты, — отмечал The Economist, — организованные выступления постепенно превратились в стихийное восстание».
Массовые митинги все чаще перерастали в уличные беспорядки. Полиция использовала против воинственных молодых людей слезоточивый газ, а министр внутренних дел Брис Ортефе заявлял, что «право выражать протест не предполагает права громить и поджигать и правительство никогда не вступит в диалог с мародерами и отморозками».
Многие эксперты сравнивали выступления молодежи с событиями 1968 года. Студенты, как и сорок с лишним лет назад, создавали «генеральные ассамблеи», шествовали по улицам, взявшись за руки. «Сарко, тебе конец, молодежь вышла на улицы!» — скандировали они, в точности повторяя слова своих предшественников, призывавших к отставке Шарля де Голля. «Это настоящий молодежный взрыв, — писала Le Monde. — Современные юноши и девушки удивительно напоминают своих сверстников, участвовавших в восстании 1968 года. Они носят потрепанные джинсы, кепки и значки и в основном являются выходцами из среднего класса. 42 года назад молодежь добивалась социальных перемен, теперь она требует обратного — сохранения разветвленной социальной системы, созданной в эпоху правления Франсуа Миттерана».
Конец «большой перемены»
В Лондоне надеялись, что местные студенты ни за что не последуют примеру «французских хулиганов и анархистов». Но не прошло и двух недель, как буза перекинулась на Британские острова. Поводом послужили спорные решения коалиционного правительства тори и либдемов. Кабинет министров на 40% урезал расходы на образование и увеличил минимальную плату за обучение в вузах в три раза — с 3 до 9 тыс. фунтов стерлингов в год.
И если для французских студентов главным антигероем стал министр труда Эрик Верт, замешанный в крупном коррупционном скандале, в Британии больше всех досталось лидеру либеральных демократов Нику Клеггу. «Клегг, ты предатель и продажный человек», — скандировала молодежь на митинге в Лондоне. «Вице-премьер обманул надежды молодежи, — пишет The Guardian, — он поддержал тори в их намерении сделать британские университеты доступными только для элиты и, скорее всего, за это поплатится».
После того как британское правительство объявило о своей инициативе, по всей стране от Кембриджа до Манчестера, и от Глазго до Брайтона начались массовые студенческие выступления. На улицы Лондона вышло 50 тыс. человек. «Мы выступаем против варварского сокращения расходов на образование, — заявили они, — и осуждаем политику властей, заставляющих общество платить за кризис, в котором оно не виновато». «Погром в штаб-квартире тори, — отмечает The Guardian, — и разбитый микроавтобус у стен парламента — все это говорит о том, что мы не отстаем от парижской моды. Возмущенная правительственными инициативами молодежь не довольствуется мирными митингами и устраивает беспорядки, справиться с которыми можно лишь при помощи полиции».
Практически одновременно с лондонскими погромщиками на демонстрации протеста вышли итальянские студенты. Они также недовольны реформой системы образования, которую предлагает правительство Сильвио Берлускони. Главной мишенью для нападок стала министр образования 34-летняя Мария Стелла Джельмини, провозгласившая, что «переменка длиной в 40 лет закончилась» и правительство рассчитывает избавиться от наследия 1968 года.
Итальянские студенты и лицеисты уже в течение месяца проводят акции под названием No Gelmini Day, берут под свой контроль учебные заведения (в Римском университете учащиеся заняли пять факультетов). Неделю назад они попытались прорваться в Палаццо Мадама, где заседает сенат, захватили Колизей и Пизанскую башню.
Поколение IPOD
«Молодые люди становятся все более политизированными, — пишет The Daily Telegraph. — Апатия, характерная для предыдущих десятилетий, которая приводила к крайне низкой явке молодежи на выборы, проходит. Изнеженное, избалованное и атомизированное «поколение икс», чья социальная жизнь фактически сводилась лишь к общению с наркодилером и психологом, уступает место поколению испуганных. Современные юноши и девушки испытывают ностальгию по безопасной эре 90-х, когда европейские страны переживали экономический бум, террористы не угрожали Старому Свету, а арктические льды еще не таяли».
Нынешнее поколение молодежи называют «эхом бэби-бума». Это дети людей, которые участвовали в событиях 1968 года. Но в отличие от своих родителей они не сражаются за социальные права, они борются за выживание. Сегодня молодые люди зарабатывают в реальном исчислении меньше, чем их ровесники в годы после Второй мировой войны. Многие из них лишены элементарного социального пакета и выходного пособия. Во Франции социологи говорят о «поколении временной занятости», в Британии используют аббревиатуру IPOD (незащищенные, притесняемые, обремененные налогами и долгами).
Ситуация с трудоустройством молодежи становится все более тяжелой. Только за последний год число молодых французов, лишившихся работы, увеличилось на 40%, в Испании и Италии каждому третьему безработному меньше 25 лет. По мнению экономиста Дэвида Эллвуда, «безработица в молодости оставляет не временные синяки, а глубокие шрамы». «Проклятие молодежной безработицы обладает длительным и тяжелым эффектом, — вторит ему британский специалист по экономике труда Дэвид Бленчфлауэр. — Если в ближайшее время Европа не преодолеет рецессию, у нового поколения не будет ни опыта, ни квалификации, ни веры в себя. А неприкаянная и разочарованная в жизни молодежь — это бомба с часовым механизмом».
Сорок лет спустя
Как и в 1968 году, студенческие бунты практически одновременно вспыхнули по всей Европе. Но если тогда молодежь протестовала против буржуазной культуры послевоенных лет, создавая собственную контркультуру, сейчас подоплека совсем иная. Студенты конца 60-х были мечтателями. Они бредили режиссерами новой волны и поэзией Артюра Рембо. Их раздражало скромное обаяние буржуазии и привлекали социальные утопии. Чего стоит хотя бы самый популярный лозунг студенческого движения той поры: «Будь реалистом — требуй невозможного». Нынешние студенты — прагматики. В их выступлениях нет романтического задора и тяги к переменам. Напротив, их основная задача — оставить все как есть. И хотя, желая походить на своих легендарных предшественников, современные европейские бунтовщики изображают из себя радикалов, в действительности они самые что ни на есть консерваторы, даже реакционеры. Чаяния их весьма прозаичны: сохранить уровень и качество жизни последних десятилетий. Однако учитывая тот факт, что Европа перемещается на вторые роли в мировой политике и экономике, реализовать эти планы практически невозможно. Неспособность молодых европейцев мириться с неизбежными историческими изменениями вынуждает их бунтовать.
В отличие от студентов, которые строили баррикады в 68-м году, современная молодежь не смогла выдвинуть ярких лидеров и идеологов. «Это хаотичное движение, — пишет The Independent, — участники которого постоянно намекают на то, что они являются продолжателями хипповой революции конца 60-х. Однако где, спрашивается, их Джим Моррисон, где их Дженис Джоплин? Как эти «псевдохиппи» рассчитывают заразить своими настроениями миллионы, если они ничего не могут предложить, кроме старых, навязших в зубах антикапиталистических заклинаний? Они призывают европейские правительства отказаться от политики строгой экономии. Но разве это похоже на идею, способную вдохновить молодежь на революцию?»
В 60-е годы организаторы студенческих выступлений прекрасно знали, чего они хотят. Казалось, они, действительно, требуют невозможного, призывая нарушить сложившийся в Западной Европе статус-кво и привлечь левые политические силы к управлению государством. Однако в итоге им удалось добиться своих целей. (Наглядным примером является судьба харизматичного лидера парижских студентов Даниэля Кон-Бендита, который в 1968 году был депортирован из Франции за антигосударственную деятельность, а сегодня возглавляет крупную фракцию в Европарламенте). Цели нынешних студенческих лидеров куда более туманны. «Они пользуются безоговорочной поддержкой большинства граждан, — пишет автор The Journal в статье «Дети революции или enfants terribles», — до тех пор, пока не появятся на телеэкране с безответственными речами об уничтожении потребительского общества».
Источник:
http://www.odnakoj.ru/magazine/foreign/evropejskaya_byza/